О ГЛАВНОМ

Дорогие читатели!

У вас есть уникальная возможность совершить путешествие во времени!

В нашей библиотеке доступна для чтения подшивка газеты «Благовест», издававшейся нашим приходом в 2004-2005 гг. (далее…)

Вспоминаю пример, который описывает Лев Николаевич Гумилев. У него был друг, океанолог, доктор наук, который занимался изучением особой породы глубоководных моллюсков. Они обитают на очень большой глубине. Так вот, на каком-то этапе своей жизни этот друг стал верующим человеком. И Гумилев задал ему вопрос: почему? что тебя привело? На что друг ответил примерно так: «Понимаешь, вот моллюск, вот его раковина, вот много километров воды… Там кромешная тьма, и он лежит себе, безглазый, в своей раковине. (далее…)

На отпевании протоиерея Дмитрия Смирнова

Очень трудно говорить об отце Дмитрии, потому что очень много надо сказать и очень трудно за этим множеством слов и воспоминаний о прожитых годах сказать что-то общее. Еще мало времени прошло после его отшествия от нас, чтобы подвести какую-то черту. Вы простите, я буду немного откровенен, потому что перед отцом Дмитрием, перед его гробом как-то неудобно лицемерить, не хочется прикрываться каким-то мнимым благочестием.

Я всегда боялся быть таким, как он, и всегда чувствовал себя перед ним таким пигмеем, потому что он никогда не боялся говорить правду, и ничего не боялся. Не один раз он меня защищал, даже от физической расправы. (далее…)

Хочется еще раз вдуматься в заповедь апостола о непрестанной молитве.

После того, как мы оканчиваем молиться, или, отстояв богослужение, мы обычно начинаем гордиться. Наши молитвенные паузы заполняются высокоумием, сдобренным только что совершенной молитвой, т.е. по существу они заполняются отрицанием молитвенного смысла: мы только что очень много раз сказали: «помилуй меня», а в наступившей паузе мы удовлетворительно и устало вздыхаем и совсем в общем не считаем, что нас надо «помиловать». Прерывность молитвы может создать черноземную почву для гордости.

Затем в нас возникает какая-то особая после-молитвенная беспечность (далее…)

Рассказ

Село Струги, где проживает отец Анатолий, тихое, бедное, бревенчатое и славится лишь на всю округу густыми сиреневыми садами. Очень давно какой-то прохожий заверил баб, что дерево сирень от всякого мора охраняет, — ну и приветили это дерево у себя и дали развернуться ему от края до края. В сиреневую пору села не видно. Если смотреть на него издали, то увидишь одно густое лиловое облако, лежащее на земле.

В эту пору я ночевал у отца Анатолия. Наши научники и грамотеи считают его «горе-священником», так как и умом он скуден, и образования маленького, и ликом своим неказист, и проповеди у него нескладные, что мужицкая речь. (далее…)

Рассказ

Н. Е. Сверчков. Гуськом

Все для разговенья было готово. Пирог подрумянился, и от одного вида хорошо поджаренной, промасленной корки становилось сладко; жирный кусок баранины распространял по избе заманчивый запах; из выставленного только что из печи горшка с горящими щами, шел густой пар. В избе было почти все прибрано. В святом углу с почерневшею большою иконой Скорбящей и новенькими образами в бумажных ризах засвечена была лампадка.

Сквозь окна уже почти не видно было света. День быстро скрывался. Михайла во дворе запрягал дровни. Пора было собираться ко всенощной. Ехать нужно было не в приход, а в большое село Трехбратское, лежавшее от деревни верстах в двенадцати. Там был храмовый праздник.

Хозяйка Михайлы, Марья, ухватистая, высокая румяная баба, быстро довершала уборку избы. Выставив из печи на стол жаренное и пирог, она прикрыла их и крикнула пасынку своему, Николке, мальчику лет семи, чтобы вынес в сени кошку и не пускал ее в избу, а то еще вздумает полакомиться их разговеньем. Покончив с приготовлением к завтрашнему обеду, Марья стала обряжаться. Она была из зажиточного дома в Трехбратском и любила показать себя лицом. Не хотелось ей в такой день выезжать кое в чем. И когда надела она цветной сарафан с дутыми серебряными пуговками, голову повязала красным шелковым платком, накинула тулуп, крытый тонким синим сукном, то стала еще величавее и пригляднее.

Вошел в избу Михайла, пустив за собою клубья морозного воздуха, и тоже начал одеваться по-праздничному. Только у Николы не было ничего нового. Все же он надел вымытую рубаху (далее…)

Двадцать первого октября 2020 года в Москве на 70-м году жизни преставился ко Господу митрофорный протоиерей Димитрий Смирнов (далее…)

Вечерняя молитва

Когда угаснет день и ночи мрак победной

Лазурь небесную оденет мантьей звездной,

Усталый от трудов и от заботы дня,

Молюсь, во прах главу смиренную склоня:

«Владыко! этот одр уже ль мне гробом будет,

И утро вновь меня для жизни не возбудит!

Страшуся Твоего правдивого суда,

А зла не престаю творить, как завсегда. (далее…)

Рассказ протоиерея Сергия Баранова

Читает Светлана Копылова

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Скромный крест из белой эмали с изображением святого Георгия, поражающего копьем змея, русские офицеры и генералы ценили выше любой другой награды: ни знатность, ни старые заслуги, ни связи при дворе, ни круглые юбилеи не вели к получению этого ордена. Им награждали только за блестящий, самоотверженный подвиг, совершенный на поле боя. По личному распоряжению Императора Николая II Георгиевским крестом 4-й степени и двумя Георгиевскими медалями была награждена участница Первой мировой войны сестра милосердия Римма Михайловна Иванова. Она стала единственной в Российской империи женщиной, награжденной этим военным орденом. (далее…)