О ГЛАВНОМ

На отпевании протоиерея Дмитрия Смирнова

Очень трудно говорить об отце Дмитрии, потому что очень много надо сказать и очень трудно за этим множеством слов и воспоминаний о прожитых годах сказать что-то общее. Еще мало времени прошло после его отшествия от нас, чтобы подвести какую-то черту. Вы простите, я буду немного откровенен, потому что перед отцом Дмитрием, перед его гробом как-то неудобно лицемерить, не хочется прикрываться каким-то мнимым благочестием.

Я всегда боялся быть таким, как он, и всегда чувствовал себя перед ним таким пигмеем, потому что он никогда не боялся говорить правду, и ничего не боялся. Не один раз он меня защищал, даже от физической расправы. Однажды спас меня от пьяного, который ко мне пристал на станции электрички. Но вот перед его гробом хочется сказать правду. Нам ее не хватает, этой правды. И сегодня очень хорошо батюшка говорил, что отец Дмитрий об этой правде свидетельствовал. И своими словами, иногда резкими, и своей жизнью. И он говорил эти резкие слова, иногда грубые, от боли своего сердца, от любви. Он как-то сделал такое сравнение, на мой взгляд, не совсем уместное: он сказал, что Высоцкий — это Пушкин современности. Вот, может, отец Дмитрий — такой пророк современности, который обличал пороки этого общества. Повезло папе Франческо, что отец Дмитрий скончался до того, как услышал, что он сказал об однополых браках. А то ему не поздоровилось бы, наверное. Вот отец Дмитрий говорил эту правду от своего страдающего и сочувствующего сердца. Он говорил эту правду от боли, оттого, что сочувствовал, сострадал всем.

Он создал и открыл три детских дома, и детей в этих детских домах воспитывал как своих собственных детей. Он защищал женщин. Когда он говорил об этих несчастных гражданских женах, он говорил это от боли за тех женщин, которые бывают унижены в этом мире, чья честь, достоинство бывают поруганы современным миром. И вот сейчас к его гробу подходят уже не гражданские жены, я думаю, а, может быть, кто-то из них, и молятся о нем, вспоминают его.

Он имел любовь в своем сердце, страдающую, сочувствующую любовь, не такую любовь-размазню, не любовь в красивых словах и сюсюканьях каких-то, а любовь мужественную, любовь, которая может иметь в руке оружие и может защищать слабых, угнетенных, и его слова ничем не хуже, наверное, слов Иоанна Предтечи, который называл змеиным отродьем тех, кто приходил лицемерно ко Христу, и поэтому, конечно, в его словах была удивительная сила, исходящая из его любящего сердца,— сила любви.

Любовь в нашем мире иногда бывает слишком слабой, размазанной, слишком «лайт-христианством». У него было христианство не «лайт». А христианство подлинное. И я его побаивался немножко при жизни, потому что неизвестно что он может сказать, что он может сделать. В каждый момент от него можно было ожидать чего угодно. И вот теперь как спящий лев находится во гробе, и, конечно, хочется попросить у него, если он найдет дерзновение перед Богом (а дерзновения у него всегда хватало в этой жизни) попросил бы, чтобы мы, дорогие собратья священнослужители, были верны этой правде и ничего не боялись. Конечно, политкорректность в наш век очень важна, и отец Дмитрий был и дипломатом, когда нужно было, но все-таки правдивости, искренности нам не хватает. И отец Дмитрий всегда вносил такую живую горячую струю в официальные мероприятия, богослужения. Он был живой человек, живая была у него вера, удивительная вера.

И вот мы видим, какой может быть смерть. Она может быть торжеством. Владыка после литургии Дионисий сказал, что он горевал, а вот оказался на празднике. И каждое отпевание христианина совершается как прославление его жизни. И мы сегодня, конечно, не только плачем о нем, мы его благодарим и прославляем.

Он любил всех. Ваше Святейшество, может быть, Вы смотрите это отпевание, и Вы не смогли сегодня быть здесь, врачи Вам не разрешили. Я бы хотел Вам тоже сказать, что отец Дмитрий Вас очень любил. Вас некоторые боятся, некоторые заискивают, думая сделать карьеру, а есть те, которые Вас действительно любят. Отец Дмитрий был именно таким человеком. Он очень Вас любил, очень почитал Ваши таланты, преклонялся перед Вашими трудами, и когда Вы позаботились о нем в его болезни и передали ему с любовью, но строгое наставление, что и как нужно делать, он потом со слезами просил передать Вам свою сердечную благодарность. Он любил вас и молится о вас, я думаю.

Дорогие братья и сестры, все прихожане отца Дмитрия, вам особенно будет сейчас тяжело. Вряд ли вы найдете такого пастыря, такого священника, как отец Дмитрий. Но есть Господь. И, конечно, со временем нас оставляют наши учителя, наши отцы, матери, чтобы мы обращались уже непосредственно к Нему, у Него просили помощи и в Нем находили утешение. Особое, конечно, слово, дорогая матушка, тебе. Позволь, тебя на ты назову. Дорогая Людочка, тебе, конечно, особенно будет трудно и тяжело. Но друзья отца Дмитрия, я думаю, никогда тебя не оставят одну и всегда будут тебе помогать. Я очень прошу Машеньку, когда родится у нее, надеюсь, младенец Димитрий, пригласить меня на его крещение. Я бы там стал крестным дедушкой. Дедушка на небесах будет. Вот что хотел бы сказать по отдельности тем, кто здесь собрался. Ну и всем нам еще раз пожелать быть правдивыми, искренними, смиренными. Он был смиренный человек, умел слушаться и умел преклоняться перед священноначалием. Когда я стал архиереем, он стал ко мне по-другому относиться даже. Перед любовью, перед братьями умел быть кротким и смиренным. Но не так ложно, как делаем мы, так лицемерно наклоняя голову, называя себя грешниками первыми, а по-настоящему ощущая свое недостоинство перед Богом. Он плакал о своих грехах, о своем недостоинстве перед Богом, искал помощи у Бога.

И я думаю, нам всем надо у него попросить еще, чтобы он помог бы нам научиться радоваться. Я сам часто унываю, часто печалюсь из-за какой-то ерунды, а вот отец Дмитрий всегда радовался и очень легко переносил все трудности, которых достаточно выпало на его долю, особенно в последние месяцы его жизни были очень трудные для него. Он с трудом находился в реанимации, говорил, что ужаснее места нет на свете, и, конечно же, несмотря на это, сохранял благодушие и радость. Он говорил как-то, что однажды он впал в уныние. Это было так страшно, что он очень сочувствует тем, кто находится в печали и унынии. Он умел радоваться, умел переносить все те сложности жизненные, которые есть у всех у нас. Я сердечно благодарю всех вас, дорогие братья и сестры, и благодарю отца Дмитрия за то, что он своей смертью нас всех объединил. Объединил в молитве, в воспоминаниях о нем, о его словах, объединил в любви, в нашей вере. И мы верим, что он, представ перед Богом, обретет ту радость в большей степени, которой он жил здесь, на земле. Аминь.

Фото: иерей Андрей Близнюк