О ГЛАВНОМ

НЕ ДАЖДЬ МИ ДУХА
УНЫНИЯ ИЛИ МНОГОДЕЛАНИЯ?

Подходит к концу Великий пост, осталась всего неделя — и на литургии Великой среды мы будем читать молитву преподобного Ефрема Сирина в последний раз. Начнутся особые богослужения Страстной седмицы.

Главная молитва Великого поста имеет несколько переводов. Один из них таков:

Господи и Владыко живота моего, дух праздности, многоделания (уныния), любоначалия и празднословия не даждь ми.

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.

Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

Вы не заметили ничего необычного в этом тексте?

Да, действительно, в первом прошении сразу после слов «дух праздности» вместо привычного уныния стоит слово «многоделание». Откуда это новшество?

А это вовсе не новшество. Дело в том, что именно так молитва звучит в греческом языке, с которого ее перевели уже на русский:

Κύριε και Δέσποτα τῆς ζωῆς μου,

πνεῦμα ἀργίας, περιεργίας, φιλαρχίας και ἀργολογίας μή μοι δῷς·

Преподобный Ефрем Сирин, автор покаянной молитвы, был сирийцем и писал соответственно на сирийском языке. Еще при жизни его творения были переведены на греческий язык. И получилось так, что сирийский подлинник его знаменитой великопостной молитвы до нас не дошел, остался только ее греческий перевод.

Преп. Ефрем Сирин

При переводе молитвы на русский язык древнегреческое слово ἡ περιεργία (periergia) – «излишний труд», «многоделание», «чрезмерная деятельность», стоявшее на втором месте в списке грехов, – было заменено унынием. Почему так было сделано, сказать сейчас очень трудно. Но, так или иначе, от этого данный фрагмент молитвы на русском языке приобрел несколько иной смысл.

При толкованиях русского варианта молитвы обычно подчеркивается, что стоящая на первом месте грехов праздность неизбежно за собой порождает уныние. Праздность тут понимается как духовный грех, как небрежение собой и своим внутренним миром, как отсутствие духовной работы. Так что есть большая доля правды в пословице «лень – мать всех пороков».

Что же касается греческого варианта, то тут получается удивительная симметрия. Первое слово в списке грехов – ἡ ἀργία (argia)  – «праздность», «лень» – дословно означает безделье. Оно образовано от отрицательной приставки ἀ—и древнегреческого слова τό ἔργον (ergon) – «дело», «работа», «труд». А второе греческое слово – περιεργία – образовано от того же слова τό ἔργον и приставки περι—со значением «сверх», «чрезмерно». То есть по-гречески первые слова буквально звучат как «не дай мне духа безделья, многоделания…».

И получается, что одинаково неправильны как духовная праздность и лень, так и чрезмерное многоделание, когда за круговертью забот и суетой сует, второстепенных и незначительных дел забывается главное, то самое «единое на потребу». Кстати, неслучайно в русском языке слова «излишество» и «лишение» одного корня. Эти противоположности сходятся в том, что и то и другое означает отсутствие единственно правильного отношения к предмету.

И еще, очень интересно то, что в своем знаменитом переложении молитвы Ефрема Сирина А. С. Пушкин словно почувствовал, что слово «уныние» тут не совсем аутентично, и с ним можно поиграть. Он объединяет праздность и уныние в «праздность унылую», и так из четырех грехов, перечисляемых в молитве, у Пушкина остается три:

Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

По материалам сайта.

Фото: открытые интернет-источники

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.