О ГЛАВНОМ

Обычно многодневные посты предшествуют какому-нибудь великому празднику, а Петров пост не только предшествует памяти свв. апп. Петра и Павла, но еще и последует празднику Пятидесятницы – Дню Рождения Церкви. Получается очень интересная живая связь между этими двумя днями: празднование рождения Апостольской Церкви переходит в Апостольский пост, который, согласно древней традиции, связан именно с Пятидесятницей.

Если Великий пост готовит нас к празднику Светлого Христова Воскресения, помогая осознать, что жизнь наша земная имеет смысл настолько, насколько она проникнута жизнью вечной, насколько она ведет к совоскресению со Христом, то Петров пост способствует осмыслению того, что есть Церковь, что есть церковная жизнь, кто мы Церкви, в чем Ее предназначение, в чем наше предназначение в Ней и, наконец, кто мы друг другу?

Как легко мы пропускаем мимо ушей слова священника, обращающегося к нам на проповеди со словами «братья и сестры»! Точно так же, как относимся к обращению «господа» (ну какие мы друг другу господа? – смешно), как, впрочем, и раньше не слишком-то задумывались о слове «товарищ».

Мы читаем молитвы, составленные святыми, в которых чудесные слова есть о смирении, любви, своей греховности, надежде на Бога и… не отдаем себе отчета, насколько мы не принимаем всерьез того, что читаем. Потому что, если бы мы всерьез принимали их, то, по крайней мере, спохватывались бы чаще на предмет несоответствия того, что мы думаем, чувствуем, говорим, делаем – тому, что мы читаем и слушаем.

Мы говорим: «пойти (зайти) в церковь», «помолиться в церкви», а задумываемся ли мы, почему мы называем храм «церковью»? Что такое «Церковь» (с большой буквы)? – Дом? Кто «Церковь»? – Священноначалие? Духовенство? А миряне тоже?.. Понимаем ли мы, что храмы называются «церквями» потому, что в них за Литургией Церковь себя являет как в лице собравшихся, так и в лице тех, кто представлен на Дискосе? Петров пост – самое подходящее время задуматься об этом и всмотреться в себя: в Церкви ли мы?

Этот пост установлен промыслительно: подобно тому, как между Рождеством Христовым и Крещением существует период Святок, напоминающий нам о живой связи некогда единого праздника Богоявления, так же и в данном случае между празднованием рождения Церкви и днем памяти Ее величайших устроителей установлен временной период, способствующий нашему воцерковлению.

И это относится не только к неофитам. Ведь почему Пятидесятнице должен последовать пост? Почему Рождеству Христову – Святки, а Пятидесятнице – пост? Потому что жизнь Церкви, вся Ее история – это история победоносной скорби. «В мире будете иметь скорбь, – предупреждает в прощальной беседе Господь Своих учеников, – но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16; 33).

История Церкви – это история получения, распространения, насаждения, взращивания и плодоношения Благой Вести по всему миру. И образ именно этих двоих Апостолов побуждает нас не только ублажать их память, как наиболее среди других апостолов потрудившихся в благовестии, но еще обратить внимание на, скажем так, покаянный компонент апостольского служения.

Пост – время покаяния. Многодневный пост в особенности. Покаяние – процесс изменения ума, переосмысления каких-то своих представлений, изменения и/или коррекции мировоззрения. Пост – опора в этом процессе. Апостольская проповедь в день Пятидесятницы (в ответ на вопрос иудеев, собравшихся в Иерусалиме и слушавших апостолов, что же им делать?) заключалась призывом Петра: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов…» (Деян. 2; 38).

С покаянием, по мысли апостольской, человек приступает ко крещению потому, что вступление в Церковь – это не просто переход «на новый уровень развития», продолжение «самосовершенствования», выбор чего-то нового и более интересного, модного, удобного, перспективного (список можно продолжить).

Нет, человек? приступая ко крещению (в чине оглашения), признает дух мира сего чуждым себе, отрекается «от сатаны, и всех дел его, и всех ангелов его, и всего служения его, и всей гордыни его», т.е. признает, что до сих пор пребывал в заблуждении, признает мир плененным сатаной… Не в том смысле, разумеется, что все, кто пока еще не уверовали и не крестились – служители бесов. Отречение от сатаны – это отречение от господства того, кто пленил род человеческий.

Церковь – это община спасающихся, но не толпа беженцев, а войско. Отрекаясь от сатаны и соединяясь со Христом, человек перестает быть узником «мироправителей тьмы века сего» (Еф. 6; 12), отныне он воин Христов. Его путеводная нить – покаяние.

И не случайно во главе апостольского лика стоят именно те, кто явил на своем личном примере силу покаяния: Петр, любивший Христа, но предавший Его из малодушия и затем, несмотря на полученное прощение, горько каявшийся в этом до конца своей земной жизни, и Павел – «досадитель и гонитель Церкви», преследовавший Его учеников с самозабвенной яростью отпетого праведника, но вразумленный Христом, прощенный Им и послуживший делу распространения Церкви более других учеников.

«Дал еси образ обращения согрешающим оба апостолы Твоя, оваго убо отвергшася Тебе во время страсти и покаявшася: оваго же проповеди Твоей сопротивляющася и веровавша», – воспевает Первоверховным Петру и Павлу Церковь.

Призыв к покаянию – не обвинение, но ободрение, укрепление на спасительном пути, а пример свв. апостолов Петра и Павла показывает, что все нуждаются в покаянии: и те, кто с детства верующие, и те, кто к вере пришли из неверия, а может, даже быв когда-то сознательными или стихийными богоборцами.

Все грешны, но и помилованы все, и «спасены в надежде» (Рим. 8; 24). В надежде, потому что Жертва принесена за всех, но лишь некоторые отозвались на спасительный призыв и пошли путем покаяния, только кто из них дойдет?.. Господь милостив, но и свободы воли Он у человека не отнимает, а потому возможны разные варианты. И каждый из нас надеется, что его воля не станет причиной Божьего попущения…

Вот, пост Апостольский как раз одно из таких средств Божиего вразумления, чтобы человек имел возможность всмотреться в свое сердце, на свои дела, окинуть взглядом свой жизненный путь и определить, последует ли он Христу и Его апостолам, един ли он по своим устремлениям и убеждениям со святыми или чужд им? Иными словами, пребывает ли он с ними в соборности?

Это очень важный вопрос, потому что Единство Церкви может внешне соблюдаться на административно-каноническом уровне, но если нет соборности: когда христиане уклоняются от ига (ярма) Христовых заповедей, когда Его поучения в притчах остаются предметом богословских изучений, благочестивых рассуждений, пафосных нравоучений, но не становятся ориентиром для формирования образа мышления, воспитания чувств, совершения поступков, то и Единство для таковых тоже оказывается под вопросом. В Церкви ли мы?..

Опять же, называя Церковь «Апостольской», сознаем ли мы, что речь не только об Ее апостольском происхождении, не только о том, что учение Церкви – апостольское, но и о том, что апостоличность – это свойство Церкви быть обращенной во вне – к миру, лежащему во зле (1 Ин. 5; 19), к миру, ради спасения которого была принесена искупительная Жертва (Ин. 12; 47), к миру, который как во времена Ноя призывается в спасительный ковчег? Призывается Богом через Церковь.

Насколько мы, Ее члены, способствуем осуществлению этого призыва, или, хотя бы не мешаем ему? Насколько мы осознаем, что успешность этого призыва во многом зависит от каждого из нас, от степени нашего сознательного участия в жизни Церкви, от меры нашей ответственности за все в Ее среде происходящее?

Вот для того, чтобы внутренне собраться и хорошо об этом поразмыслить, а поразмыслив, сделать выводы, и сделав их, постараться чуток подправить свою жизнь – существует этот пост Пятидесятницы, способствующий тому, чтобы мы сколько-нибудь стали причастниками «Петровой твердости» и «Павлова разума и светлой мудрости», воспеваемых на малой вечерни праздничной службы.

 

Автор протоиерей Игорь Прекуп

Оригинальный текст опубликован на сайте.

Фото: открытые интернет-источники

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.