О ГЛАВНОМ

14 фактов из жизни патриарха-исповедника

18 ноября 1917 года на патриарший престол избрали митрополита Тихона (Беллавина). Тогда начинался едва ли не самый сложный период в истории Русской Церкви. Во многом благодаря святителю Тихону, его преданности своему служению и личному мученическому подвигу, Церковь пережила эту эпоху. Она была буквально «вынесена на плечах» святителя из пожара гонений и общественной смуты.

Святитель Тихон происходил из священнической семьи. Не только отец, дед и прадед, но и многие поколения его предков служили Церкви.

В миру будущий патриарх носил имя Василий. Василий Беллавин. Примечательно, что по традиции Псковской губернии (где родился Василий) эту широко распространенную в тех краях фамилию могли носить только люди духовного звания (и члены их семей): происходила она от прозвища «белый», которое ассоциировалось с чистотой и непорочностью. Такая фамилия говорила о благочестивости рода.

Кстати, с написанием фамилии патриарха вышла путаница: представители советской прессы двадцатых годов систематически выбрасывали из фамилии святителя Тихона одну букву «л». Эта ошибка закралась во многие статьи и издания. Корректное написание фамилии патриарха Тихона все же — «Беллавин».

 

В 9 лет Василий начал посещать Торопецкое духовное училище. Его сверстники, зная миролюбивый и тихий характер будущего святого, как-то раз соорудили из кусочков жести кадило и, размахивая им, торжественно кричали ему: «Вашему Святейшеству многая лета!»

В Псковской духовной семинарии Василия прозвали архиереем, а в Петербургской духовной академии — уже патриархом. При этом его однокурсник протопресвитер Константин Израцов вспоминал: «Во всё время академического курса он был светским и ничем особенным не проявлял своих монашеских наклонностей. Его монашество после окончания Академии поэтому для многих его товарищей явилось полной неожиданностью».

 

Во время своего служения в США епископ Тихон совершил трехмесячное путешествие по Аляске, где находились православные приходы, основанные русскими миссионерами в конце XVIII века.

Хроника этих путешествий необыкновенна. Святитель останавливался в населенных пунктах с непроизносимыми названиями — остров Уналашка, Нунапылюгмют, Квихпах, Нуналеанхагмют, Калкагмют. Епископ общался с населением, учил «туземцев» молиться по-христиански, дарил крестики и иконы.

Известно, что будущий Патриарх сплавлялся по течению реки Юкон — по местам «золотой лихорадки», описанным знаменитым писателем Джеком Лондоном. Это путешествие было совсем не комфортным, а иногда — просто опасным. Сам святитель Тихон с весельем вспоминал затем, что ему пришлось «идти по тундрам пешком, спать двенадцати часов на земле, испытывать “короткость” в провизии и вести кровавую, но не всегда победоносную борьбу с комарами».

 

На следующем месте служения — в Ярославской епархии — святитель Тихон также демонстрировал свою мягкость, простоту в общении и открытость. Он объездил всю епархию, вникая в проблемы почти каждого, даже самого маленького, прихода. Так однажды епископ посетил отдаленное село, куда люди высокого звания просто отказывались ехать — настолько труден был путь. Впечатление для местных жителей — будто бы случилось «целое землетрясение». 

После посещения сельской церквушки служивший в ней священник пригласил архиерея домой — на торжественный обед. Вежливый епископ Тихон согласился. Его угощали местными «деликатесами»: пирогами с морошкой, селедкой с луком и солеными грибами. Обстоятельно побеседовав с настоятелем, владыка Тихон уже собрался уходить, как появилась матушка — жена священника. Дрожащими от волнения руками она держала наполненную стопку на тарелке. Это был гостеприимный жест от радушных хозяев, и святой, чтобы не обидеть их, чуточку пригубил, но от неожиданной крепости напитка произнес: «Горько». Услышав этот будто бы свадебный тост, молодая матушка тут же радостно обняла своего смутившегося мужа и поцеловала его. «Вот так и живите», — ласково сказал епископ, благословил их и уехал.

 

После революции 1917 года прежняя система церковного управления рухнула, и Церковь получила возможность восстановить утраченное почти на двести лет патриаршество.

На Всероссийском Поместном Соборе было принято решение избрать патриарха. После четырех туров голосования Собор избрал трех кандидатов на патриарший престол. Первым оказался архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) — 101 голос. За ним следовал архиепископ Тамбовский Арсений (Стадницкий) — 27, и, наконец, митрополит Московский Тихон (Беллавин) — всего лишь 23.

Святителя Тихона никогда не считали главным претендентом на патриарший престол, однако на Соборе было принято решение: окончательный выбор определит жребий. И 5 ноября в Успенском соборе старец Алексий (Соловьев) вытянул жребий с именем «Тихон, митрополит Московский». Так Русская Церковь обрела своего одиннадцатого патриарха.

 

После революции в России началась Гражданская война между так называемыми красными и белыми. И хотя лично святитель Тихон симпатизировал Деникину и Колчаку (об этом он прямо сказал на одном из допросов на Лубянке), однако от имени Церкви белых не благословил. Известно, что к нему однажды обратились представили партии кадетов, которые просили его благословения. Патриарх отказался.

Другой показательный случай вспоминает князь Григорий Трубецкой. Летом 1918 года, собираясь отправиться в ряды белой армии, он приехал на Троицкое подворье в Москве, чтобы попросить у святителя Тихона тайное благословение, но «патриарх в самой деликатной и в то же время твердой форме сказал мне, что не считает возможным это сделать…»

Святитель Тихон считал недопустимым путать свою личную позицию с общецерковной и призывал обе стороны братоубийственной войны прекратить насилие.

 

Начало 20-х годов. Гражданская война, засушливое лето и большевистская политика военного коммунизма спровоцировали страшный голод на огромной части территории России. Вслед за голодом начались эпидемия тифа, вспышки малярии и холеры. Люди ели глину, кору, полевых животных, иногда даже трупы убитых.

Летом 1921 года, в самый разгар катастрофы, патриарх Тихон отправил письменное обращение к епископу Нью-Йоркскому и архиепископу Кентерберийскому, использовав свои связи, которые появились у него за время служения за океаном.

Текст этого обращения был опубликован в New York Times и тут же получил отклик от Герберта Гувера, который возглавлял благотворительную организацию ARA (American Relief Administration — Американская администрация помощи). Уже летом 1922 года почти 11 миллионов российских граждан каждый день получали помощь от АRА (это не только еда, но и одежда, обувь, медикаменты).

Сам патриарх координировал деятельность организации, письменно указывая, куда нужно направить прибывшую помощь для передачи голодающим. Суммарно за два года деятельности ARA для помощи голодающим поступило около 50 миллионов долларов.

 

Сама Церковь внесла огромный вклад в фонд помощи голодающим. Понимая, что такие действия могут серьезно укрепить авторитет патриарха и всей Церкви, большевики 2 января 1922 года приняли постановление «О ликвидации церковного имущества». Эта кампания была организована якобы для помощи голодающим.

В феврале патриарх Тихон отреагировал на это постановление воззванием к верующим, в котором призывал приходы жертвовать «драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления», ради преодоления катастрофы в Поволжье. Изъятия же богослужебных предметов святитель прямо назвал «святотатством», прекрасно понимая, что само постановление правительства — провокация. Советская пресса ответила на это воззвание «патриарха-людоеда» Тихона шквалом обвинений и притворным возмущением.

 

С 19 мая 1922 года по распоряжению властей патриарх Тихон был изолирован на территории Донского монастыря в Москве — «за антисоветскую деятельность». Его темница находилась в небольшом двухэтажном домике рядом с надвратной церковью в честь Тихвинской иконы Божьей Матери. Здесь святитель пробыл больше года — до 27 июня 1923 года.

Это были, быть может, самые тяжелые месяцы в жизни патриарха. Каждый день он находится под колоссальным политическим прессингом. Его периодически вызывали на Лубянку. На него давили, его провоцировали, пугали, но святитель стойко, и даже с улыбкой, переносил страдания, не теряя присутствия духа. Известно, например, что над дверью его комнаты в Донском монастыре висела табличка с надписью: «По вопросам контрреволюции не беспокоить».

Однажды патриарх Тихон очень поздно вернулся с очередного допроса. Измученный долгим ожиданием келейник с порога спросил его:

— Как там?

— Уж очень долго допрашивали.

— А что же вам будет?

— Голову обещали срубить, — с обычным добродушием, но устало ответил святитель Тихон.

Одна из сотрудниц ГПУ, Мария Вешнева, которой был поручен надзор над заключенным, вспоминала: «С Лубянки патриарх возвращается всегда очень утомленным. А когда отдышится — пройдется по всем комнатам, остановится в дверях дежурки и на меня посмотрит, только глаза у него улыбаются».

 

Та же Мария Вешнева вспоминает случай из жизни патриарха под арестом: «Когда наступил Новый год и мы (вместе с Вешневой в помещении дежурил еще один сотрудник — прим. ред.) по благовесту поняли, что начали поздравлять, раздались тихие шаги. Удивленные, мы обернулись (патриарх никогда не приходил ночью), увидели его. В шелковой рясе, с большим золотым крестом на груди, с тщательно расчесанными серебряными волосами. Он держал деревянный поднос, полный пряников, пастилы, орехов и яблок. Поставил на стол, низко поклонился и поздравил нас с Новым годом. Мы встали и тоже поздравили его, пожелав здоровья и удачи. А потом вскипятили чай, вызвали часового и великолепно втроем отметили Новый год».

 

Еще до ареста, 12 июля 1919 года, женщина в толпе ударила святого ножом в бок. Патриарха тогда спас кожаный ремень, который смягчил удар.

Осознав, что арест святителя ничего не дает, большевики выпустили его на свободу. Однако всю жизнь отличавшийся крепким здоровьем человек в свои 59 лет почти ослеп, периодически падал в обморок. За каждым шагом патриарха следили. Его личные письма вскрывались. Продолжались обыски. Не утихала и травля в прессе. Но самым тяжелым моральным испытанием стало сразу два покушения.

Однажды во время литургии, когда диакон вышел из алтаря с чашей для причастия, незнакомый человек с криком «Тихон, мы убьем тебя!» ударил дубинкой по плечу митрополита Петра, решив по ошибке, что он и есть патриарх. Злоумышленника тут же обезвредили и вывели наружу. Все это время святитель Тихон стоял в алтаре и горько плакал.

Плакал святой и 9 декабря 1924 года, когда неизвестные проникли в патриарший дом и расстреляли его келейника, секретаря и близкого друга Якова Полозова. Святитель в момент убийства находился в соседней комнате. Личность убийц установить так и не удалось, но не исключали, что пришли они именно за патриархом. Позднее обнаружилось, что две ночи подряд кто-то пилил решетку на одном из окон его домика на территории Донского монастыря. Тогда патриарха Тихона по состоянию здоровья положили в больницу и стали искать ему более безопасное жилище.

 

Известно, что за семь лет своего патриаршества святитель Тихон совершил 777 литургий и около 400 вечерних богослужений. Это значит, что служил он примерно каждые два-три дня. И это учитывая колоссальную административную нагрузку, в условиях тяжелейшего психологического давления со стороны властей, арестов, обысков и допросов.

 

В январе 1925 года у патриарха Тихона участились приступы сердечной недостаточности. В апреле он лег в частную клинику Бакуниных. Руководство только этой лечебницы рискнуло принять у себя опального патриарха (через год эта клиника была закрыта).

По воспоминаниям келейника, 7 апреля патриарх ближе к вечеру начал отчего-то сильно волноваться. Он посмотрел на свои пальцы — ногти на них потемнели — и, глубоко вдохнув, сказал: «Теперь я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная, темная-темная». Святитель Тихон постоянно спрашивал, который час. В 23:45 он в последний раз спросил о времени. Услышав ответ, святой сказал: «Ну, слава Богу»,— и начал широко креститься. На третьем крестном знамении рука святителя Тихона упала.

 

Это архимандрит Даниил (Сарычев), насельник Донского монастыря. Монах вспоминал, что успел даже взять благословение у святителя, а затем участвовал в его отпевании и похоронах. Он стал свидетелем закрытия Донского монастыря (в 1929 году), а затем и возобновления в нем монашеской жизни — в 1991 году. Тогда же иеромонах Даниил стал насельником обители. И уже через два года принял непосредственное участие в обретении мощей святителя Тихона.

 

Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас!

 

По материалам сайта.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.