О ГЛАВНОМ

И сказал Бог: «Да будет свет». И стал свет… И был вечер, и было утро. День один (Быт. 1:3, 5).

«И сказал Бог»

Обратите внимание: через эту формулу будет дальше идти развитие всего мироздания. Сказал Бог — сказывается, проговаривается что? Слово. Вот мы вновь видим то самое слово, логос Божий, которым создаётся весь мир. Мы его встретили на первых страницах Библии — и мы его увидим потом, в кульминации: слово Бога стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины (речь о евангельских событиях — прим. ред.).

«И был вечер, и было утро»

Обратите внимание на то, что в Библии обратный порядок исчисления суток. У нас мы бы сказали: был день, и был вечер; было утро, и был вечер («день и ночь — сутки прочь»). Библия считает иначе: ночь и день — это сутки. «Был вечер, и было утро».

Почему так?

Одна из причин заключается, очевидно, в том, что свет возникает в конце первого мирового дня. Сначала безвидность материи создаётся, дух Божий сначала носится над ней в темноте. А затем — «да будет свет», — к исходу первой мировой эпохи. Значит, утро не у начала мироздания, а космическое утро — это, скорее, вторая фаза.

Получается, что любой день творения начинается с ночи. Дело в том, что ночь — это время зачатия. Время рождения, время, когда, действительно, созидается что‑то новое. Василий Розанов однажды замечательно спрашивает: «Вы можете себе представить гениальное стихотворение, написанное в полдень?» Нет… В полночь, скорее, а в полдень — нет…

Так вот, на самом деле, Библия говорит нам не о днях творения, а о ночах творения. Непостижимая тайна… Тайна перехода из небытия — в бытие. Непостижимая тайна, когда из мёртвого возникает живое или из мира неразумного возникает разумный человек…

О том свете, который сотворил в первый день Господь, многое можно предположить. Если бы стояла задача согласовать Шестоднев Моисея с данными современной космологии, можно было бы сказать так: «Да, это тот свет, который возникает в момент Большого взрыва». Солнца ещё нет. Светил ещё нет. Но некоторая световая стихия уже создаёт космос. Не «освещает» космос…

Это ведь удивительное открытие современной космогонии: не существует пространства вне света. Пространство создаётся только светом. Только там, где есть энергия, где есть материя, создаётся пространство. И, если материя возникает из некоторой первичной точки, то, распространяясь со скоростью света, она раздвигает границы пространства.

Бог создаёт некоторый свет, который станет основой мироздания… Возникает вопрос: этот свет исчез? Или мы можем его увидеть? Можно его коснуться или нет?

И вот здесь православная мистика говорит: «Да, можно…» Если человек будет идти путем очищения сердца, путем духовных упражнений, он этот свет увидит в своём сердце… Это утверждают все религии мира: человек, когда он занимается некоторыми медитациями, видит световидность, свет некоторый в своей душе. И вот здесь пролегает принципиальная грань между христианством и язычеством. Язычник скажет: «Тот свет, который я в результате медитации увидел в себе самом, и есть Божественный свет!» А христианин скажет: «Нет, дорогие… надо различать: есть естественная световидность моей души («Ум подобен свету», — это и авва Дорофей пишет, и вся классическая монашеская литература…), но есть нетварный свет…»

То, что называется на языке христианства «благодатью», — это нетварный свет —сияние самого Бога. А тот свет, который мы можем сами по себе найти в нашей душе вне Христа, — это отблеск того света, который был создан в первый день мироздания. Это свет не физический, но это свет и не Божественный.

«День один»

Ещё одна тайна Библии. Почему не сказано «день первый»? Про все следующие дни сказано так: «день второй», «третий», «четвёртый»… А здесь — «день один».

Первый смыл мы берем непосредственно из текста. «День один» (по-славянски — «един»): ночь и день не противостоят друг другу. Свет и тьма здесь не являются противоборствующими космическими началами. «Я творю свет и созидаю тьму», — говорит Господь в книге Исайи. Значит, здесь нет противостоящего Богу начала тьмы. Поэтому «день един».

Вселенная новорожденная в этот день. Она только вышла. Откуда? Из вечности. Первое мгновение времени граничит с вечностью. Оно ещё не оторвалось от пуповины вечности. И поэтому в вечности продолжает пребывать. Как говорил святитель Филарет Московский: «Бог из вечности глаголет в круг времени…»

Христос говорит о Себе: «Я есмь альфа и омега, начало и конец…» Мы вышли из вечности и в вечность мы должны вновь войти. Мы вышли из Бога и к Богу должны вновь вернуться. И вот поэтому этот первый день является не просто первым днём — он является днём как таковым… День один…

Обратите внимание на числовую символику Библии: вся история мироздания, с точки зрения библейской символики, делится на восемь цифр. Шесть дней — это шесть дней творения вселенной. Седьмой день — это это день, когда Бог почил от всех дел своих. Это день человеческой истории — когда не Бог творит, а человек творит, это время от создания Адама до Второго Пришествия Христа. Мы живём в седьмом дне. Бог в это время не творит ничего заново — Он помогает нам, если мы желаем творить. А восьмой день — это день возврата в вечность. День Суда, день преображения мира.

С точки зрения богослужебной символики, суббота была и остается седьмым днём. А воскресенье — это восьмой день недели. Восьмой! И он же первый. На литургии в воскресенье мы причащаемся в вечность. Граница времени и вечности растаивает в лучах благодати. День первый и день последний смыкаются. Это — день один. День как таковой.

Выдержки (с незначительными сокращениями) из лекции о сотворении мира диакона Андрея Кураева

При подготовке публикации использованы материалы сайта

Фото: открытые интернет-источники

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.