О ГЛАВНОМ

Рождество Христово, которое мы сегодня празднуем с такой легкостью сердца, с такой благодарностью и радостью, – в центре внимания не только нас, людей, но и всей твари (всего творения), потому что это Рождество – воплощение Слова Божия – принесло нам небывалую, непостижимую, новую весть как о Боге, так и о человеке, и о всём Божественном творении.

Во Христе Бог явился нам небывалым и непостижимым образом. Языческие народы могли себе представить Бога Великого, Бога Небесного, как бы воплощающего всё великое, величественное, дивное, о чём только человек может мечтать на земле. Но только Сам Бог мог открыться человеку таким, каким Он открылся в Рождестве Христовом: Бог стал одним из нас. При этом Он стал человеком не в славе, а в немощи – беспомощным и обездоленным, уязвимым и словно бы побежденным, презренным для всех, кто верит только в силу и в земное величие. В эту первую ночь, когда Бог стал человеком, когда Сам Живой Бог обитал плотью среди нас на земле, Он приобщился к самой тяжелой человеческой обездоленности. Никто не принял Его Мать под свой кров; все сочли Его чужим, все отослали Его на далёкий, бесконечный путь, простирающийся перед странниками без крова и без привета. И они вступили на этот путь.

Только Сам Бог мог открыться человеку таким, каким Он открылся в Рождестве Христовом: Бог стал одним из нас.

Так в эту первую ночь на земле Христос приобщился всем тем, кто из века в век проходят через жизнь и телесно, и духовно отброшенными, презренными, нежеланными, исключенными из человеческого общества. А таких людей в истории человечества – несметное количество. И по сей день – увы! – и в больших городах, и на просторах земных – сколько таких людей, которым некуда пойти, которых никто не ждет, о которых никто не воздыхает, которым никто не готов открыть свой дом. Так происходит потому, что для других людей они – чужие, либо же потому, что другим страшно приобщиться судьбе этих людей, – обездоленных не только несчастьем, но человеческой злобой. Они стали чужими потому, что люди – другие люди! – исключили их из своего сердца и из своей судьбы. Одиночество – страшное, жгучее, убийственное одиночество, которое снедает сердца стольких людей, – было долей Пречистой Девы Богородицы, Иосифа Обручника и только что родившегося Христа. Он был чужой, никем не желанный, исключенный и выброшенный. Это – начало Его пути. И на этом пути Он приобщился ко всем, кто так живет и в наше время, – к чужим среди тех благополучных людей, которые должны бы быть им братьями. Но эти «чужие» презренны и побеждены подлостью, трусостью и злобой человеческой. Они уязвимы по своей хрупкости и по своей беззащитности. Поэтому дело христиан – наше дело! – увидеть в них образ Того Бога, Которого мы благоговейно сегодня чтим, и таких людей принять, как мы приняли бы теперь Христа, если бы Он явился перед нами обездоленным, уязвимым, беспомощным, презренным, ненавидимым, гонимым…

Одиночество – страшное, жгучее, убийственное одиночество, которое снедает сердца стольких людей, – было долей Пречистой Девы Богородицы, Иосифа Обручника и только что родившегося Христа.

Вот каким явился перед нами Бог! Он захотел стать одним из нас для того, чтобы ни один человек на земле не стыдился своего Бога и не думал, будто Бог так велик, так далек, что к Нему и подступиться невозможно. Он стал одним из нас в нашем унижении и в нашей обездоленности. Он не постыдился нас и «стал как мы все» не только в силу нашей материальной, земной обездоленности, не только потому, что мы обделены людской любовью, – но также потому, что Он сроднился и с теми, которых отталкивали от себя другие,– это были грешники. Он сроднился с ними через Свою любовь, через Свое понимание, через Свое прощение и милосердие. Он пришел возлюбить и взыскать не праведных, а грешников. Он пришел для того, чтобы ни один человек, потерявший уважение к себе самому, не мог подумать, что Бог потерял уважение к нему, что Бог больше не видит в нем достойного Своей любви.

Сын Божий стал Человеком для того, чтобы все мы, все без остатка, – включая и тех, которые потеряли всякую веру в себя, – знали, что Бог верит в нас, верит в нас в нашем падении, верит в нас, когда мы изверились друг во друге и в себе, верит так, что не боится стать одним из нас. Бог в нас верит, Бог стоит стражем нашего человеческого достоинства. Бог – хранитель нашей чести, и ради того, чтобы мы могли в это поверить, это увидеть воочию, наш Бог становится обездоленным, беспомощным Человеком. И лишь верящие в силу и ни во что иное, верящие в свою праведность, не найдут пути к Нему, до тех пор пока не покаются, пока не увидят, что смирение, любовь, жалость, милосердие – закон жизни.

Лишь верящие в силу и ни во что иное, верящие в свою праведность, не найдут пути к Нему, до тех пор пока не покаются, пока не увидят, что смирение, любовь, жалость, милосердие – закон жизни.

Но во Христе нам явился не только Сам Бог с Его любовью и верой в нас, как страж нашего достоинства, как блюститель нашей правды, – Он явил нам величие человека. Если Бог мог сущностно стать Человеком, – то неужели мы не понимаем, как велик человек? Неужели мы не понимаем: человек так велик, что Бог может стать Человеком, и человек остаётся собой? И что так велико творение, которое Бог призвал к бытию, что человек может вместить в себя Бога? И что всё наше вещество – наша плоть, наша кровь, наша кость – способно быть богоносным, соединиться с Божеством и остаться собой?! И оно способно явиться нам во славе и величии, которого мы не видим, но которое видит Бог, и ради которого Он сотворил и нас, и всё вокруг!

Всмотримся в этот образ Воплощения: Христос явил нам смирение и любовь Божию, веру Божию во всех сотворенных, в нас, грешников, падших. Одновременно Он явил, как мы можем быть велики, и как глубоко, бездонно глубоко творение Господне. Вот с такой верой мы можем жить и становиться людьми во всю меру Христова воплощения! Теперь мы можем рассматривать мир, в котором живем, не только как мертвый материал, а как то, что призвано стать в конце времён как бы видимым одеянием Божества, когда Бог станет всем во всём.

Он явил, как мы можем быть велики, и как глубоко, бездонно глубоко творение Господне.

Какая слава, какая радость и надежда! Воспоем с благоговением, любовью и трепетом Рождество Христово, потому что для нас оно – вечная жизнь уже на земле, и оно же – слава всего сотворенного в вечности на небесах.

И Бог призывает нас помнить это и быть такими не только в нашей христианской среде, но и среди всего окружающего мира. Он призывает относиться к каждому человеку с такой же справедливостью – не судящей и осуждающей, но видящей в каждом человеке всю красоту, которой Он его наделил. Мы называем это образом Божиим в человеке. Он призывает нас преклоняться перед этой красотой, помогать этой красоте воссиять во всей ее славе, рассеивая всё злое и темное и, признавая ее в каждом, помочь этой красоте стать реальностью и победить, восторжествовать.

Он призывает относиться к каждому человеку с такой же справедливостью – не судящей и осуждающей, но видящей в каждом человеке всю красоту, которой Он его наделил.

Он открыл нам также такую любовь, какой прежний мир не знал, а современный мир, как и древний мир, так боится, потому что эта любовь согласна быть уязвимой, беспомощной, изливающейся, истощающей себя, щедрой, жертвенной. Эта любовь отдаёт без меры; эта любовь дает не только то, что имеет, но и самоё себя. Вот что принесли в мир Боговоплощение и Благая Весть (Евангелие) об этом! Вот что пребывает в этом мире! Христос сказал, что «свет во тьме светит, и тьма не может объять его», но не может и погасить. И свет этот светит и будет светить. Но победит он только в том случае, если мы станем его провозвестниками и делателями заповедей о правде и о любви, если мы примем Божие видение мира и принесем его всему миру, – принесём ему нашу веру, – то есть нашу уверенность и надежду – единственную силу, которая может помочь другим начать жить по-новому. Но для того, чтобы начать жить заново, они должны увидеть новизну в нас. Мир только «в зачатке» стал новым через соединение Бога с человеком, когда Слово стало плотью. Теперь же мы должны стать откровением этой новизны, славой и сиянием Бога во тьме или сумерках этого мира.

Он открыл нам также такую любовь, какой прежний мир не знал, а современный мир, как и древний мир, так боится, потому что эта любовь согласна быть уязвимой, беспомощной, изливающейся, истощающей себя, щедрой, жертвенной.

Да даст нам Господь смелость, любовь и великодушие быть Его провозвестниками и свидетелями.

Автор митрополит Антоний Сурожский

Выдержка из книги «Во Имя Отца и Сына и Святого Духа»

Фото: открытые интернет-источники

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.